И кто знает что бы могло произойти с Элизабет той ночью? Может быть ее растерзала бы стая голодных волков. Или же она скончалась от потери крови. А может и вовсе просто замерза. Но не будем говорить о плохом теперь когда она с нами и мы возвращаемся на базу. Где ждет ее госпиталь. И кто знает, что лучше умереть в тайге или остаться в инвалидном кресле. У нас у всех было легкое обморожение и по прилету на базу нас всех распределили в палать. Нашему проводнику наложили гипс. Нас осмотрели врачи, обработали ожоги. Но больше всех не повезло Элизабет ее уменьшили ровно в паловину. Степень обморожения ее конечностей была слишком велика. Врачам ни чего не оставалось сделать кроме как опутировать их. Прошло пару дней и я пришол в больницу, что бы навестить Элизабет. Я поласа стоял окола ее палаты не решаясь войти, увидеть ее, что произошло с ней после опирации, и вот я вошол в палату. Она лежала на кровате читая журнал о «Тайге » Она обрадовалась увидев меня. Мы тогда с ней долго беседовали о Тайге. И я заметил в ней одну черту, которая порозила меня. Лежа в кровате лишоная движений она остовалась жизне радостной, полной позитива. На лице ее не было видно переживания о том что она теперь на всю жизнь прикована к инвалидному креслу. В ее глазах я видел ни боль а всю ту же любовь к тайге. Вот видите как оставаясь инвалидом человек все так же по прежнему считал себя полноценым человеком. И где она та грань между смертью и жизнью?